В футбольной России к бразильцам отношение неоднозначное. Ярлыков на них навешано, как игрушек на елке. Футбольная нация, кудесники мяча, баловни судьбы, лентяи, прогульщики, симулянты… Хорошее и плохое вперемешку. Игроки московского «Спартака» Моцарт и Веллитон согласились на откровенный разговор с корреспондентом «Советского спорта» и опровергли стереотипы.
АРОМАТ РОДИНЫ
На сборах в Турции они конечно же живут в одном номере. Умудренный опытом, рассудительный Моцарт и шустрик Веллитон, от невинных проделок которого старшего товарища иногда берет злость.
Веллитон, по его признанию, никак не может обрусеть. С трудом понимает нашу речь, не умеет читать. Моцарт же близок к преодолению психологического барьера, когда сможет относительно свободно общаться на русском языке даже с журналистами.
Помогает нам в общении, как и прежде, переводчик-администратор «Спартака» Георгий Чавдарь – редкий полиглот и просто хороший человек.
Мы в кафе, в уютных креслах. Бразильцы заказывают себе по чашечке черного кофе, с любопытством оглядев с ног до головы молодую турецкую официантку в национальной одежде.
Кофе для них не просто горячий напиток. Берите глубже – аромат родины.
– И правда, когда пьешь кофе, вспоминаются родные места. И на душе становится теплее. – Веллитон смакует каждый глоток.
– А я пару раз в Москве вместо кофе покупал какую-то дрянную подделку, – вставляет Моцарт. – Теперь назубок выучил места, где продается настоящий бразильский кофе.
ЧЕРНЫЙ РЕБЕНОК У БЕЛОГО ПАПЫ
– На сборах вы все время вместе. Вас сблизили общие интересы, симпатия или национальность?
Моцарт: – В чужой стране бразилец всегда тянется к бразильцу. Увидев, какой Веллитон маленький и беззащитный, я решил его усыновить.
Веллитон (кивает головой): – Чистая правда. Без папы Моцарта мне пришлось бы тяжело.
Моцарт: – В нашей жизни всякое случается: папа – белый, а ребеночек – черненький. В Москве мой сыночек совершенно беспомощен. Когда жена Веллитона находится в Бразилии, он перебирается жить ко мне. Кормлю его, укладываю спать. Бужу по утрам, потому что на будильник он не обращает никакого внимания. Затем собираю на тренировку. По вечерам Веллитон сидит за моим компьютером, пишет кому-то эсэмэски с моего телефона. Иногда кажется, что в моей московской квартире открыт маленький бразильский детский садик.
– Занимаете «сыночка» интеллектуальными играми?
Моцарт: – А как же! Я не любитель карт, а приходится. Без азарта никуда: проигравший моет посуду. Недавно я в очередной раз выиграл и пошел спать. Просыпаюсь утром – в раковине куча грязных тарелок.
Веллитон: – Поэтому мне нравится жить на базе в Тарасовке. Там за меня все сделают и не станут об этом журналистам рассказывать.
– Без Жедера, уехавшего во Францию, стало скучнее?
Моцарт: – Да, жаль, что он уехал. Никто не ожидал, что Жедер уйдет из «Спартака» так неожиданно. Во время отпуска в Бразилии я связывался с Антонио, но о варианте с «Ле Маном» он даже не заикнулся. Тоже мне секретный агент!
Веллитон: – Зато у нас появился новый друг – аргентинец Майдана. Он отличный парень, скромняга. Существует небольшой языковой барьер, но мы выкручиваемся – испанский и португальский языки похожи.
– Не единожды наблюдал, как отдыхают бразильцы в России. Песни народные распевают, играют на диковинных музыкальных инструментах…
Моцарт: – К сожалению, нечасто собираемся в больших компаниях. Но когда наши друзья-соотечественники играют на банджо или кавакини (струнные инструменты. – Прим. ред.), сдержаться невозможно. Я обычно бью в барабан, а Веллитон танцует. Русские друзья надо мной, случается, подшучивают: Моцарт, тебе бы с такой фамилией в Большом театре работать. Я же киваю в сторону Веллитона: у этого парня такое чувство ритма и пластика, что он и в вашем известном балете «Лебединое озеро» сгодится. А вот петь мой сыночек не умеет. Я сразу уши затыкаю.
Веллитон: – Мне нравится, как Прудников с Дзюбой поют. Они такие артистичные! На вечеринке после сезона Саша гениально изобразил певицу с большими формами (Прудников выступил в роли Верки Сердючки. – Прим. ред.). А Дзюба спел за Бориса Моисеева. Я, правда, не знаю, кто это такой.
– Вам нравится российская эстрада?
Моцарт: – Моей жене да. Особенно ей нравится классическая музыка. А я воспринимаю только бразильские мотивы.
Веллитон: – Мои любимые музыкальные стили – «пагочи» и «кемереге». В России такое не слушают.
ИНОГДА ХОЧЕТСЯ ЗАДУШИТЬ ТОНИ
– Как переносите сборы с большими нагрузками?
Моцарт: – Мне не привыкать, пять лет в Италии играл. Но чтобы на две недели за границу выезжать – такого не случалось.
Веллитон: – Я в Италии не играл, только в Бразилии. У нас не было закрытого режима. Мой «Гойяс» всегда проходил сборы на базе, без дальних выездов. Вечером отпускали домой. А в Турции идти некуда.
– Не хочется задушить тренера по физподготовке Тони Берецки?
Моцарт: – Если честно, такие мысли возникают. Когда после упражнений силы на исходе. Но ведь каждый понимает: большие нагрузки – залог наших будущих успехов. Так что Тони может быть за себя спокоен – мы и дальше будем терпеть.
Веллитон: – Все, что сказал Моци, правда. Но многое зависит от отношения к жизни. Когда мы занимаемся с Тони, я улыбаюсь. Назло ощущениям.
«О ТИХОНОВЕ МНЕ РАССКАЗЫВАЛ ШАВЛО»
– Когда вы выбрали себе в «Спартаке» 11-й номер, вас никто не предостерег? – вопрос Веллитону. – Этот номер для болельщиков красно-белых – особый…
Веллитон: – В первый же день в Москве поинтересовался: свободен ли 11-й номер? Оказалось, свободен. Объясню почему именно 11-й. С детства я играл под ним, свыкся. Прежде чем оформить заявку для участия в чемпионате, гендиректор клуба (Сергей Шавло. – Прим. ред.) подозвал меня и сказал: «Велли, хочу тебе кое-что сообщить. Под этим номером в «Спартаке» играл очень популярный футболист Тихонов». Мне показалось, Шавло ни на что не намекал, просто рассказал маленькую историю. Я принял к сведению и все.
Я не видел Тихонова в играх за «Спартак», но очень уважаю его как футболиста. В минувшем сезоне Тихонов был лучшим в «Химках». Не каждому дано блистать в таком возрасте.
– Вы заметили оскорбительный баннер в ваш адрес на матче с «Крыльями Советов», который вывесили фанаты «Спартака»?
Веллитон: – Не видел, но мне потом рассказали. Я даже не поверил. С болельщиками «Спартака» я общаюсь с удовольствием. Они говорят мне только добрые слова, улыбаются и даже мягкие игрушки дарят. Что произошло в Самаре, для меня по-прежнему загадка. Это точно были болельщики «Спартака?
– Разбирательства показали, что да. Как думаете, оставят ли вам 11-й номер на ближайший сезон?
Веллитон: – Почему нет? Еще раз его попрошу.
Моцарт: – Фанатам я бы посоветовал судить о футболистах по игре, по отдаче на поле! Веллитон выкладывается на все сто.
– Болельщики называют вас сокращенно от фамилии – Велик. Вы знаете, что это означает в русском языке?
Веллитон: – Велосипед. Я знаю, русские меня так прозвали за высокую скорость. Даже в гору я бегу так, что гоночный велосипед не догонит! – Велик хохочет над собственной шуткой.
РАВНЯЙТЕСЬ НА ТИТОВА!
– На награждении «Спартака» серебряными медалями вас, Моцарт, заочно премировали игрушечным будильником – за чудесное пробуждение в середине сезона. Вам уже передали приз?
Моцарт: – Жаль, не удалось побывать на награждении. Но Черчесов уже вручил мне эти часы. Отдам детям.
– Как вас разбудили, вспомните.
Моцарт: – Начнем по порядку. У меня были проблемы с Федотовым. Мы утратили контакт, который должен быть между главным тренером и игроком. Не снимаю с себя вины за плохую форму в начале прошлого сезона, но все же посетую на обстоятельства. Зимняя подготовка прошла скомкано, в рваном темпе. «Физика» была поставлена неважно. Конституция моего организма такова, что я должен как следует поработать в межсезонье. Этого не произошло, и я заметно сдал.
Решающую роль сыграл разговор с Черчесовым вскоре после его назначения. Новый тренер сказал: «Моцарт, все зависит только от тебя. Поверь, есть шанс вернуться. Просто докажи мне, что ты можешь». Я подтянул «физику», и вскоре все образовалось.
– Как восприняли ссылку в дубль при Федотове?
Моцарт: – Сказали: в дубль, значит, в дубль. У меня контракт. Эмоции скрыл, но мне такой ход тренера совсем не понравился. Впрочем, о нашем дубле не могу сказать ничего плохого. Там отличные тренеры и дружелюбная молодежь.
– Вы бы могли поставить самого себя в пример нынешним дублерам?
Моцарт: – Пусть равняются на Титова. Посмотрите, как он тренируется. Человеку за тридцать; половина жизни проведена в основном составе «Спартака», а Егор до сих пор тренируется наравне со всеми, не ропщет.
– Веллитон, в курсе ли вы, что ваше приобретение «Спартаком» стало возможным только лишь из-за неудачно сложившихся переговоров с Одемвингие?
Веллитон: – Конечно, в курсе. В бизнесе свои правила – не купили одного, взяли другого. Я имею представление об Одемвингие, запомнил его по сентябрьскому матчу с «Локомотивом».
– Одемвингие считает, что вы на него похожи.
Веллитон: – Мы оба – быстрые и юркие, играем на схожих позициях. И комплекция практически одна и та же.
Моцарт: – Можно я добавлю? Летом мы были на сборах в Австрии. Я видел Одемвингие в нашем отеле, он приехал к Черчесову на разговор. Не стану размышлять, по какой причине Одемвингие предпочел «Локомотив». Просто я уверен, что «Спартак» заключил более выгодную сделку, чем железнодорожники.
КАК ОБРЕСТИ ГАРМОНИЮ?
– В последнее время в спартаковских кругах царит напряжение. Часть болельщиков недовольна политикой клуба. С обидой уходят игроки – Ковалевски, Торбинский… Вы – веселые люди, подскажите: как «Спартаку» обрести гармонию?
Веллитон: – Берите пример с меня. Не стану хвастаться: я всегда умею настроиться на лучшее. Если меня тяготит проблема, посмеюсь над ней. Ироничное отношение к неприятностям мне всегда помогает. Правда, люди бывают разные. Кто-то без этих проблем жить не может, накручивает себя с утра до вечера. Что касается якобы возникших трений между клубом и болельщиками, то я в это не верю. Нас отлично поддерживают на всех матчах.
Моцарт: – Знаю, что у Ковалевски и Торбинского не сложился диалог с нашим руководством. Но, поверьте, подобное случается в каждом клубе, особенно если он амбициозен и популярен. К «Спартаку» приковано внимание миллионов людей, и чуть ли не каждое событие внутри клуба имеет огромный резонанс. Случись эта ситуация не в «Спартаке», а в какой-нибудь малоизвестной команде, о ней бы никто даже не узнал.
У Войцеха и Димы не было никаких проблем с игроками. Про нас они не сказали и не скажут плохого слова. Для меня это – главное.
